Украина и Польша. Украинцы в Польше. Украинцы для Польши.
В Польше выходит на пик традиционная ежегодная декада антиукраинской истерии.
Не планировал писать на эту тему, ибо не моя сфера, достаточно специалистов. Но так уж совпало, что много злободневного. А месяц назад в период фейсбучного молчания довелось пообщаться с представителями, если можно так выразиться, цинично-прагматичной когорты в польском экспертном сообществе. На редкость адекватные люди, с глубоким пониманием общности интересов Украины и Польши. Ибо по роду деятельности занимаются прикладными задачами.
С разрешения поделюсь канвой их логики, которая описывает контекст событий и кажется мне интересной.
Исходное положение.
1.Перевооружение польской армии и финансирование значительной части потребностей обороны Польши осуществляется за счёт той дельты в экономике, которую в Польше создали украинцы. Тут чистая математика. Не было бы украинцев – не было бы этих ресурсов. Украинцы с 2023 г. являются одним из главных драйверов и чистыми донорами польской экономики.
2. В плане демографии Польша – в сложной ситуации. Показатели рождаемости по сравнению с прошлым годом упали на 10%, а индекс фертильности по сравнению с 2020 г. снизился на 30% и колеблется на уровне 1,02-1,05. Поляки не воспроизводятся, но и не особо рады мигрантам. Единственные мигранты, которых поляки готовы принять в промышленных количествах – это украинцы.
3. Ввиду чего, по оценке упомянутых собеседников, в польском правящем классе / политикуме, среди академических и гражданских лидеров уже есть критическая масса осознания, что украинцы в Польше / для Польши – это стратегический актив. А отношения с Украиной – в списке первоочередных приоритетов, на уровне отношений с Германией.
Но тут начинается суровая реальность, которая характеризуется ускоряющимся разрывом между стратегическими задачами страны и тактическими потребностями польских борцов за власть.
4.В интересах Польши - стабилизировать уже находящихся в стране украинцев, особенно – экономически активных и в детородном возрасте/семей с детьми, а также создать условия для их дальнейшего притока и успешной интеграции.
При этом политический класс озабочен практической задачей удержания / завоевания власти. С рядом нюансов.
Разворачивается конкуренция за «наследие Качинского». Также майские выборы показали, что в польском обществе растёт запрос на новые силы, которые перекроят электоральное поле по всему спектру.
По утверждению самих поляков, в Украине переоценивают способность польской элиты к рациональному суждению и стратегированию. Если представляется возможность удариться головой в штангу, её редко упускают.
Одним из самых узких мест и труднопреодолимых препятствий является негативное восприятие идеи польско-украинского равенства в публичной сфере. В личных отношениях, в индивидуальных контактах и на уровне небольших групп это не играет роли, даже в бизнесе поляки готовы быть «под» украинцами. Но как только этот момент приобретает общественно-политическое звучание, всё меняется.
Равенство становится публично "труднопродаваемой" и проблемной историей, поляки должны быть хоть немного «сверху», даже если это имитация.
5. Так как поляки в массе не слишком довольны положением вещей, есть тревожность, политики начали применять дешёвый и действенный метод переключения внимания – возгонку антиукраинской риторики. Правилом хорошего тона и методом самоутверждения становится выражение скепсиса и претензий к Украине / украинцам по любому поводу. Чем радостно пользуется Россия.
Поскольку это не требует особых усилий, но и не решает никаких проблем, градус истерики постепенно возрастает. Что очевидным образом конфликтует со стратегической задачей наращивания эффективности украинцев как стратегического актива.
6. В данный момент есть неформальный консенсус: украинцы в Польше должны обладать всеми возможностями для социально-экономического креатива, чувствовать себя достаточно защищёнными, чтобы не стремиться уезжать, но при этом оставаться политически бесправными.
Какое-то время такая модель была (и пока остаётся) вполне жизнеспособной. Например, поляки размывают формальности для экономической интеграции украинцев через лояльное открытие банковских счетов, через вход для бизнеса. Привози деньги, живи, укрепляй Польшу, только знай своё место и не высовывайся.
До 2022 г. мигрантов из Украины, которые пытались полностью интегрироваться, было сравнительно немного (тысячи). Гастарбайтерам (сотни тысяч) было не до жиру, они не стремились качать права и готовы были согласиться на ограничения в обмен на заработок.
После 2022 г. поляки столкнулись с украинцами другого рода – людьми среднего и высокого по польским меркам достатка, которые спасались от войны. И этим людям также было не до вопросов равенства. Они пытались обрести новый старт. И что характерно – у многих тысяч это получилось. Что отчасти и является раздражителем для поляков, которые не привыкли видеть таких украинцев массово. И легко верят в набросы "украинцы жируют за наш счёт", хотя всё наоборот.
Время прошло. Кто-то вернулся в Украину или перемещается между двумя странами, кто-то уехал в Германию. Однако в Польше образовалась некая устойчивая масса под миллион украинцев, в отношении которых необходимо какое-то долгосрочное видение.
Объективно сейчас львиной доле украинцев в Польше достаточно комфортно и безопасно. Но в динамике всё может измениться.
С одной стороны, есть тенденция к ухудшению атмосферы вследствие политических спекуляций.
С другой стороны, те, кто живёт не за счёт помощи и вписался в польские реалии, т.е., вышел из категории крайне уязвимых, рано или поздно либо будет мотивирован выдвигать/поддерживать общественно-политические требования, либо будет искать возможность уехать в случае игнорирования. Благо, за дееспособных украинцев есть конкуренция.
И вот тут мы подходим к системообразующему вопросу – предоставлению польского гражданства и политических прав украинским переселенцам. Т.е., обеспечению формального равенства.
7. Если двигаться в инерционном сценарии, то через один политический цикл в Польше может одномоментно появиться около полумиллиона новых избирателей из числа украинцев.
Грубо говоря, следующий после двух гипотетических сроков Кароля Навроцкого президент Польши может быть избран голосами украинцев.
При условии, что украинцы станут устойчивой электоральной группой с проявленными интересами и групповой идентичностью.
Сейчас такой электоральной группы не существует (она такая же условная в электоральном смысле, как "блондины" или "избиратели весом 78 кг"). У неё нет даже минимального набора объединяющих тем.
Украинцев в Польше не объединяют вопросы языка и церкви. Украинцы в Польше не имеют единого мнения по поводу «волынской трагедии», «бандеровцев» и других сложных вопросов истории. Раз люди решились на переезд с целью остаться, то и отношение к украинской государственности у них достаточно рыхлое.
Единственный явный запрос – безопасность и свободное перемещение из/в Украину для поддержания контактов.
Нет единства - исключены совместные акции де-факто бесправных людей и озвучивание требований к Польше в интересах Украины.
Поэтому лобовой подход: если дойдёт до предоставления украинцам гражданства, то надо действовать через дробление на группы по интересам, сохраняя ядро социально-экономических якорей. Например, когда украинцы южного и левобережного происхождения будут сталкиваться с претензиями за «Волынь», можно будет указывать пальчиком: да, это по сути не к вам, но это вот из-за этих ваших сородичей, либо отмежуйтесь, либо терпите. А к вам - другие претензии...
Однако цинично-прагматичные поляки считают такую позицию недостаточно сильной.
Ибо сегодня общей идентичности и тяги к групповой субъектности нет, а завтра кто-то этим вирусом инфицирует. Потому что конструктивные идеи нередко бьют деструктивные. На самотёк тут пускать нельзя, много иррационального.
Причём указанные поляки сомневаются в способности украинского государства к игре такого рода. Но они верят, что объединять украинцев в Польше способны … россияне (с подрывными целями) и … немцы (!).
8.Надо сделать отступление по поводу немцев.
Лица, которые оценивают реальность не эмоционально, а по фактической стороне, уже выбросили красные флажки рисков безопасности для Польши, которые создаёт новая Германия.
Германия успешно завершила масштабную политико-психологическую операцию, в результате которой де-факто пересмотрен контекст Второй мировой войны.
Гитлеровский и сталинский режимы уравняли по степени мерзости и общей вины за развязывание войны, а для стран Центрально-Восточной Европы именно Москва стала главным источником зла. Здесь Путин очень помог.
Ввиду чего превентивно детабуированы и разблокированы абсолютно все процессы, которые Берлин посчитает для себя важными. Вплоть до ядерного оружия. Ремилитаризация Германии публично артикулируется как желаемый для Европы процесс. Даже Дональд Туск вынужден озвучивать этот тезис.
Через пару лет ФРГ станет значимым военным субъектом, учитывая немецкую целеустремлённость и последовательность.
Это многое меняет. Особенно в новом турбулентном мире с опытом ковида, где внезапно оказалось, что каждый – сам за себя. И на фоне политического сдвига в ФРГ.
Специально обученные люди в Польше вынуждены оценивать риски безопасности, которые потенциально несёт обновлённый военный потенциал ФРГ. Но, кроме оборонных параметров, важен психологический эффект: прямым следствием детабуирования Германии станет то, что немцы перестанут терпеливо сносить девиации польских политиков (а-ля требования репараций за ВМВ).
Прагматики среди поляков считают, что немцы начнут отвечать. И могут перейти к проактивным действиям. В том числе – на «украинской» повестке.
Набор ходов тут очень большой, многие изначально не имеют антипольского характера. Но в сумме может сложиться тревожная мозаика.
Например, поляки наблюдают, что в Германии есть (и будут) проблемы с наращиванием численности армии. Ну, не воспринимают немцы бундесвер как привлекательную жизненную траекторию. При этом в Германии более миллиона украинцев нашли убежище, в том числе – семьи действующих военнослужащих.
В случае (при)остановки войны и открытия границ ФРГ может реализовать программу целевой иммиграции для украинских военных, которым предложат воссоединиться с семьями (тем более, если семьи уже устроены) и пакет условий в обмен на службу в армии. Немцы убьют сразу целое стадо зайцев. Они получат лояльных граждан и готовых к современной войне солдат. Сколько их будет? Интуитивно – десятки тысяч.
Если добавить контекст.
С Россией у поляков всё плохо. В странах Балтии сложное отношение (литовцы помнят историю с паспортом). Беларусь в данном контексте = Россия. Украинцев поляки начинают драконить, динамика плохая. Со словаками сложно. С чехами в целом ровно, но кто их знает? А немцы потенциально готовы припомнить всё.
Мягко говоря – слегка токсичное окружение. Если в такой ситуации и на востоке, и на западе оказываются превосходящие по силе армии, личный состав которых явно не питает к полякам особой любви, это нельзя интерпретировать иначе, чем риск. Бо «це ж було вже» (с).
Также немцы могут зародить и поддерживать дискурс экономической важности украинцев для Польши в коннотации «вас недостаточно ценят».
9. Возвращаясь к внутреннему контексту. В идеальной ситуации польские партии могли бы договориться избегать кристаллизации объединяющей повестки для украинцев. Но в вопросах борьбы за власть никто никому не поверит. Какая-та сила может попытаться сыграть на важных для украинцев темах, чтобы собрать голоса.
И вот тут начинаются сценарии. Если отбросить катастрофический (Россия нападет и громит Польшу, например), то возникает поле дискуссий, как политически упорядочить украинцев, сохранив их в Польше.
Можно создать фейковую «украинскую» партию-жупел с радикально-идиотской программой, от которой сами украинцы будут шарахаться.
Можно играться в сроки и критерии предоставления гражданства, дабы разнести по времени, добавляя каждый год сравнительно небольшие группы новых избирателей и политически их переваривая.
Можно на упреждение заклеймить наиболее рисковые для Варшавы аспекты идентичности, предложив комфортную пропольскую политическую идентичность для украинцев. И т.д. …
10. Я не готов прогнозировать какие аспекты этой логики будут восприняты и станут частью прикладных мер. Зависит от динамики политического процесса в Польше, ситуации в Украине и много чего ещё.
Но факт в том, что есть головы, которые об этом думают. Думают о том, как надёжно присвоить наших граждан.
Что меня больше всего поразило и стало своего рода инсайтом.
На примере Польши ярко проявляются линии отличий между разными группами украинцев. Когда первичной задачей становится интеграция в другую (в данном случае – польскую) реальность, исчезают не укоренившиеся, а оставшиеся формальными проявления лояльности к Украине.
Нет требования лояльности к государственному языку – и сразу общность распадается. Нет общей исторической картинки в голове – её легко раздробить и наполнить чужими смыслами, даже если язык один.
Это дико наглядный индикатор, что гуманитарные политики внутри Украины нуждаются в коррекции. Ужесточение формальных требований перестаёт работать. Освобождение от них после пересечения границы воспринимается с облегчением массой людей. Это нетривиальная ситуация.
Безоговорочный разгром России снял бы напрочь эти проблемы. Просто быть украинцем было бы популярно. Как весной-осенью 2022 года.
Сейчас - объективно не так. Лучший способ осмысления и приоритезации задач – через бюджетный процесс, который в самом разгаре. Прагматиков не одолеть самообманом…
Что больше всего понравилось – это близкая мне мысль об эволюции в сторону украинско-польско-белорусской конфедерации. Это не задача на годы – это задача на поколения. Ибо предстоит не только разогнуть деструктивные польские скрепы, не только защитить украинскую государственность и сберечь народ, но и помочь белорусам сохраниться как нация. Я уже писал, что совершенно логичный ход со стороны РФ – это поглощение белорусов, как только исчезнет потребность в прокси-государстве. Путин об этом говорит прямым текстом, любой из его последователей будет двигаться в этой же логике.
Надеюсь, что польские прагматики удержат в рамках польских мракобесов. Тем более уже совершены уникальные ходы по сближению, которых раньше не было…
Копитько
+1