Майкл Кофман, руководитель отдела по изучению России научно-исследовательского центра военно-морского флота США, — один из немногих экспертов, который уверенно говорил, что война обязательно будет, когда в нее ещё никто не верил.

В большом интервью главному редактору The New Times Евгении Альбац он подводит итоги первой фазы российской «военной операции» и предполагает, что будет дальше.

Большая часть операции России, конечно, провальная. Они пытались окружить Киев. На это у них войск не хватало. Воевать за Донбасс, окружить и захватить Мариуполь, пойти с Херсона на Николаев и как-то обойти Николаев около Вознесенска и выйти на Одессу. На это тоже войск не хватало, они даже конкурировали сами с собой. Российская армия не может наступать на таком количестве разбросанных направлений, и понятно, что особенной военной стратегии не было. Они пытались достигнуть целей, которых просто не могли достигнуть. Особенно при таком сопротивлении ВСУ. Сейчас уже, я думаю, у них более реалистичный подход — концентрировать силы, пытаться вытеснить ВСУ с Донбасса.
российская военная сила ограничится востоком Украины?

Они взяли Херсон и большую часть Запорожья. Они оставляют линию контакта между Херсоном и Николаевом, держат полосу там и направляют большую часть войск на Донбасс и на битву за Мариуполь.

Если они смогут захватить большую часть территории Донбасса, тогда есть шанс, что они просто объявят победу и как-то закончат войну. Но я в этом не уверен.
По моему опыту, война обычно длится дольше, чем все ожидают — особенно те, кто ее затеял. И часто она оказывается войной на истощение. Поэтому у меня ощущение, что эта война может продлиться намного дольше, чем многие бы хотели. Особенно в Кремле.

Евгения Альбац: Вы допускаете возможность использования ядерного оружия?

Майкл Кофман: В Украине нет.

Евгения Альбац: То есть вы считаете, что Россия на использование тактического ядерного оружия не пойдёт?

Майкл Кофман: Нет. Исключая вооруженный конфликт между Россией и НАТО — это уже другая история.

Евгения Альбац: Вы исключаете возможность, что Россия вслед за Украиной пойдёт на Польшу, Прибалтику и т.д.?

Майкл Кофман: С чем она на них пойдёт?

Евгения Альбац: Ну российская же армия больше, чем 120 батальонно-тактических групп и 150 тысяч солдат и офицеров?

Майкл Кофман: Нет. В России армия как раз не очень большая. В управлении боевых войск, которые есть, максимально числилось 170 батальонно-тактических групп. Они считаются в армии России как экипированные контрактники. Уже всё технически задействовано в сражениях. Дальше еще можно предложить контракты за большие деньги, что сейчас и делают — тем, у кого есть опыт, и ветеранам. Я слышал, что такой подход есть у министерства обороны. Потому что призывников, которые закончили свой срок службы, они отпускают. Для меня это очень интересный момент. Я ожидал, что Кремлю придется принять решение. Или они введут военное положение и будет хотя бы не полная, но частичная мобилизация — в Америке так было во врем войны в Ираке и Афганистане: не хватало военнослужащих, и активизировали политику stop-loss, то есть просто не отпускали солдат, которые закончили свой срок службы. Насколько я вижу, Кремль все еще хочет попытаться довести эту кампанию как ограниченную конвенциональную войну.

Читайте интервью полностью на сайте журнала The New Times.