Oleg Bazar
5 hrs ·

Інтерв'ю моїх колег Sonya Koshkina і Diana Butsko з першим помічником президента України Шефіром:

Д.Б.: СБУ собирается отменить запрет на въезд российским артистам?
Этот вопрос пока не поднимался. Лично я негативно отношусь к культурным запретам, потому что таким образом мы ничего не добьемся.
С.К.: Если человек нарушал украинское законодательство и пересекал границу с Крымом со стороны Керченского моста или авиасообщением с РФ, это надо спускать со счетов?
У нас не только гибридная война, а какое-то гибридное ощущение прав человека. Очень много людей, которые туда поехали, даже не знали, что так пересекать границу незаконно.
С.К.: Что значит «не знали»?! Не знали, что идет война, что это запрещено украинским законодательством, что Крым украинский?
Если у нас идет война, то как же украинцы туда ездят?
Д.Б.: Имеют право въезжать в Крым со стороны материковой Украины.
Мы сейчас говорим не о законе, а о другом месседже. Да, я считаю, что прекращать общение нормальных людей между собой нельзя.
С.К.: Еще раз: кого вы считаете нормальными?
Я не думаю, что все люди на территории России ненормальные ватники. Я считаю, что там есть нормальные люди, с которыми надо продолжать общаться, на которых надо информационно влиять.
С.К.: Они двадцать лет живут в условиях махровой диктатуры и им ок. Какое «информационно влиять»?
Я разделяю ваше мнение. Но это не значит, что мы не должны доказывать им, что у нас более свободная и демократическая страна, потому что они наши соседи, нам с ними дальше жить. Мы никуда на карте от них не денемся, как бы ни хотели.
С.К.: Видит Бог, не хотела это вспоминать, но все же. Мы неформально общались с вами на «шаурма-пати» - встрече Президента Зеленского с главными редакторами.
Да.
С.К.: Обсуждали, в частности планы новой команды по прекращению войны. И вот вы тогда сказали фразу, которая меня шокировала. Сейчас я ее воспроизведу и очень надеюсь, что я тогда неправильно ее поняла, что-то не то услышала, неверно трактовала. Итак, вы сказали: «Я - еврей, но у меня нет вопросов к немцам».
Да, сегодня у меня есть вопросы к истории, к войне, есть память, но, когда я приезжаю в Германию, то не смотрю с ненавистью на современных немцев.
С.К.: При этом ваша семья пострадала во время войны?
Да, я вам больше скажу, у меня отец воевал и даже после войны боролся с «бандеровцами» и рассказывал мне ужасные вещи.
С.К: «О бандеровцах»?
Да, об их поступках. Он служил в пехоте Красной армии. После войны его, 17-летнего, перебросили в западную Украину. Отец рассказывал о страшных картинах. Я рос с ощущением…
С.К.: Что «бандеровцы» - это зло?
Да.