О сексе мы не знали ничего. В Талмуде есть моменты, связанные со свадьбой, разводами, есть религиозные законы, касающиеся, например, месячных, но догадаться о чём-то гораздо тяжелее, когда ты живёшь в закрытом обществе, отгороженный от женщин, телевидения и интернета. Даже физиологическое развитие происходит немного позже: обычно мальчики в десять-одиннадцать лет уже могут заметить какие-то изменения в своём теле, в харедимном обществе это происходит в четырнадцать-шестнадцать. Тебе неловко об этом говорить, большинство этого даже не пытаются обсуждать. Однажды я зашёл в класс и увидел своего друга, мастурбировавшего за школьной скамейкой. Нам было лет пятнадцать, но я не понял, что он делает, и спросил: «Яков, всё хорошо?». Он ответил, что это помогает ему сосредоточиться на учёбе. Ни он, ни я не знали, что это, и не понимали, что этим не занимаются в классе. В восемнадцать-девятнадцать лет потихоньку ты узнаёшь что-то — кто-то где-то услышит, пересказывает другому. Один мой друг рассказал мне, что на протяжении двух лет после свадьбы он не знал, как заниматься сексом. Они с женой ходили к раввинам узнавать, почему не могут забеременеть, но те не смогли им нормально объяснить, в чём дело. Время шло, а по религиозным законам отсутствие детей — причина для развода. В итоге один из раввинов догадался отправить их к врачу. Тот оказался достаточно умён, чтобы напрямую спросить, знают ли они, как заниматься сексом. Так, на таблицах и картинках доктор объяснил им, что все эти два года у них не было шанса забеременеть.

денег у меня не было вообще: после того, как отец увидел меня не в чёрном пиджаке и брюках, он перестал давать мне деньги, чтобы я не мог купить себе неподобающей одежды

Первое время я не распознавал намёков со стороны девушек. Иногда они говорили мне: «Почему ты такой сноб? Откуда такое высокомерие?». Я ничего не понимал, пока в какой-то момент не осознал, что, если девушка проводит с тобой девяносто процентов своего свободного времени, видимо, она чего-то от тебя хочет. После окончания договора на съём своей первой комнаты, я собрал вещи и думал, куда идти дальше. Тогда одна из соседок начала плакать. Я не понимал, чем она так расстроена, пока девушка не объяснила, что, с её точки зрения, мы вообще-то встречались, а сейчас я её бросаю. В итоге мы переехали в дом её отца недалеко от Хайфы