В центре учения рабби Нахмана стоит отношение цадика к своим приверженцам. Цадик — это душа, а хасиды — тело. Они взаимно дополняют друг друга. Хасид «должен прилепиться к цадику», жадно прислушиваться ко всем его словам и, отбросив всякие мудрствования, отречься от всех собственных суждений и мыслить только умом цадика. «Это — основа благочестия». Однако хасид должен при этом оставаться свободным. В самом цадике, как, впрочем, и в Торе и Каббале, заключаются две силы, смертоносная и животворящая, и от свободного выбора хасида зависит, какой силе он подчиняется. Но цадик тоже нуждается в хасидах, ибо озарение цадика, то есть его постижение Божественного, совершается только через народ. Настаивал на необходимости непрестанного нравственного самоочищения и утверждал, что уныние — худший враг веры. Ввёл в хасидизм новый элемент: народные сказки. До ребе Нахмана хасиды рассказывали друг другу лишь истории о прославленных цадиках. Сказки и притчи Нахмана представляют собой аллегорические сказания о принцессах и героях. В отличие от других ребе, Нахман не назначил себе преемника. Вплоть до наших дней хасиды черпают вдохновение в учении ребе Нахмана, которое систематизировал и опубликовал его ближайший ученик, ребе Натан Штернгарц. (с)

та оні ж єбанутиє паходу!