- А сюда тебя зачем принесло?
- Товар привез.
- Какой же товар?
- Свой товар. Проводник знакомый помог провезти задаром в почтовом
вагоне. По знакомству.
Ипполит Матвеевич только сейчас заметил, что поодаль от Безенчука на
земле стоял штабель гробов. Один из них Ипполит Матвеевич быстро опоз-
нал. Это был большой дубовый и пыльный гроб с безенчуковской витрины.
- Восемь штук, - сказал Безенчук самодовольно, - один к одному. Как
огурчики.
- А кому тут твой товар нужен? Тут своих мастеров довольно.
- А гриб?
- Какой гриб?
- Эпидемия. Мне Прусис сказал, что в Москве гриб свирепствует, что
хоронить людей не в чем. Весь материал перевели. Вот я и решил дела поп-
равить.
Остап, прослушавший весь этот разговор с любопытством, вмешался.
- Слушай, ты, папаша. Это в Париже грипп свирепствует.
- В Париже?
- Ну да. Поезжай в Париж. Там подмолотишь! Правда, будут некоторые
затруднения с визой, но ты, папаша, не грусти. Если Бриан тебя полюбит,
ты заживешь недурно - устроишься лейб-гробовщиком при парижском муници-
палитете. А здесь и своих гробовщиков хватит.
Безенчук дико огляделся. Действительно. На площади, несмотря на уве-
рения Прусиса, трупы не валялись, люди бодро держались на ногах, и неко-
торые из них даже смеялись.
Поезд давно уже унес и концессионеров, и театр Колумба, и прочую пуб-
лику, а Безенчук все еще стоял ошалело над своими гробами.
В наступившей темноте его глаза горели желтым неугасимым огнем.